В августе 42-го…

Подробности

Опубликовано 17.09.2020 14:56

Летним августовским месяцем, 78 лет назад, в Горячий Ключ вошли немецко-фашистские захватчики. Город был оккупирован.

В фондах нашего музея, хранится подшивка местной газеты за 1979 год, в которой опубликованы воспоминания фронтовика Григория Туренко. Эта публикация приурочена к 37-й годовщине освобождения Горячего Ключа.

Григорию было 16 лет когда в город пришли немцы. Отважный школьник стал проводником наших разведчиков. Он не только сопровождал группы солдат 56-й армии в заданиях, но и сам принимал участие во многих разведывательных операциях, дважды был схвачен фашистами и сумел сбежать.    К сожалению, об авторе нам ничего не известно. На сайте «Бессмертный полк» мы нашли фотографию и краткую информацию о герое войны Туренко Григорие Афанасьевиче, 1926 года рождения, уроженце Горячего Ключа. Возможно, это тот самый ветеран, чьи воспоминания были опубликованы. Мы надеемся, что увидев публикацию сам Григорий Туренко или кто-то из его родственников, откликнется и сможет с нами связаться. Нам очень хотелось бы получить больше информации о судьбе юного помощника разведчиков.

Воспоминания Григория Туренко также можно прочитать на станицах газеты «Горячий Ключ», редакция которой всегда помогает нам в размещении публикаций.

В окрестностях Горячего Ключа

Григорий Туренко

Шел август 1942 года. Где-то за Кубанью, в той стороне, где находился Краснодар, рвались снаряды. Над Горячим Ключом прилетали фашистские самолеты. С воем и ревом пикетировали они на колонны отступающих частей Красной Армии.

До конца своей жизни не забуду я этого печального зрелища. Начиная с 19, и по 23 августа нескончаемым потоком шли через Горячий Ключ советские бойцы, усталые и голодные. Везли раненых. А тех, кто еще мог идти, вели под руки. Масса солдат, повозок, пушек, танков двигалась по улицам Псекупской и Базарной (ныне улица Урусова), вздымая густую, долго не оседающую пыль. Пыль эта покрывало одежду, лица и руки людей. Дышать было нечем.

В один из этих дней в отделение милиции были вызваны комсомольцы и члены партии. Нам было предложено организовано уйти в горы, чтобы там продолжать борьбу против фашистов. Теперь я, к сожалению, не могу припомнить всех, но помню, что с нами были тогда Владимир Цыбулько, Владимир Трилевич, семья Трухановых, Глушко, семья Мигаенко, Иван Иванович Леводин. Многих я знал в лицо, я не по фамилии.

Организовано наш отряд, по командованием Ивана Алексеевича Дрыгина, ушёл из Горячего Ключа на гору Узунова. Где-то здесь располагался штаб 56-й армии. Представители штаба армии попросили Дрыгина выделить им несколько проводников из числа людей, хорошо знающих местность вокруг Горячего Ключа. Товарищ Дрыгин приказал мне остаться на Узуновой горе и выполнять все распоряжения командиров 56-й армии. Так я и попал в разведотряд, которым командовал старший сержант.

Состоял отряд из семи бойцов, я стал восьмым. Мне, правда, сказали, что я только проводник, а не солдат. Вероятно поэтому мне не выдали оружия. Обмундирование тоже не дали, да это, впрочем, и правильно. Ведь я же проводник. Мне выдали справку, в которой значилось что я член Новотитаровского совхоза и что мне доверено сопровождать отару овец до села Садового. Вместе со справкой получил я и паспорт. В нём были указаны дата моего рождения и прописка: станица Новотитаровская.

Уже 24 августа я получил первое боевое задание: провести разведчиков в район Развилки (туда, где позже находился совхозный кирпичный завод). Так как Сапун-гора была занята немцами, я повел отряд по Солёной балке к дороге Хадыжи - Горячий Ключ. Вышли мы в шесть часов утра, а пришли на место в два ночи. И до утра вели наблюдение за движением по дороге войск противника. Я тогда не разбирался в родах войск, но из разговоров разведчиков начал понимать, что к чему.

На базу возвращались тем же путем. Линия фронта проходила по Солёной балке. Стояли там румынские и словацкие части. Балка густо заросла бурьяном, а противник опасался зарослей, так что мы пришли на базу, как говорится, без приключений.

Сутки отдыхали. А утром пришел в землянку старший сержант, и мне говорит:

- Ну, Гриша, сынок, сегодня нам надо взять «языка» и желательно офицера.

Позавтракали мы все в землянке и часов в 10 - 11 отправились на задание. Я должен был привести отряд к детскому дому в станице Ключевой. Шли обычно гуськом, друг за другом. Я шел впереди на расстоянии видимости. Если увижу противника - должен остановиться, нагнуться и сделать вид, что завязываю шнурок на ботинке. Если выйду на такое место, с которого открывается хороший обзор, должен снять фуражку и почесать затылок. Если же мне надо что-либо сообщить, или посоветоваться, я должен сломать ветку и, стоя на одном месте, обрывать с неё листья. Вот такие были у нас условные сигналы, которые я крепко усвоил.

Я решил, что самой удобной дорогой будет путь по Солёной балке через Лисичкину щель. Эти места считались глухоманью, а гитлеровские вояки, как я уже говорил, боялись заходить далеко в заросли.

На поляне около дома скопились повозки немецкого и румынского обозов. Мы незаметно подошли на близкое расстояние и залегли в ожидании вечера. Ребята договорились после взятия «языка» сделать «прострел», то есть поднять у противника панику.

Наконец стемнело. Расходились на задания по два человека. Мне приказано было оставаться на месте и ждать.

Первым, примерно через час, вернулся разведчик, Владимир Кобцев. Он привел с собой «языка» - белобрысого перепуганного немца. Кобцев сказал мне, что сейчас даст сигнал ракетой и мы уйдем на край поляны, куда должны прибыть все остальные.

Он пустил красную ракету и в то же мгновение раздались, казалось, со всех сторон, автоматные очереди, взрывы гранат. Мы быстро перебрались в условленное место, сели под грушей, слушая «концерт». А паника у противника, по всему видать, поднялась немалая. «Залаяли» минометы, но мины ложились далеко от нас.

Вскоре все разведчики были в сборе. На обратном пути я сбился с дороги и вышел на лесосеку. Сориентировавшись, решил не возвращаться, а идти через делянку к Лисичкиной щели. Но тут нам не повезло, отряд напоролся на противника. Взвилась ракета, и автоматическая очередь прошила листву у нас над головами. Я махнул разведчикам рукой и бросился вниз, в ерик. Над головами свистели пули, но мы были уже в безопасности.

Всю ночь я вел отряд в обход вражеских позиций. На свою базу мы пришли уже на рассвете.

(Продолжение следует).